| |||
|
|
Однажды летом меня пригласили порисовать на Ревдинское водохранилище. И как-то так получилось, что добираться туда я должна была одна.
Одна так одна, нет проблем. Объяснили: доехать до станции Ревда, потом - куда все с электрички побегут, туда и мне бежать, то есть на автобус номер два (он ходит с интервалами тридцать минут). Доехать до остановки ”Дворец культуры”. Автобус пойдет дальше, а за спиной будет почта, и через дорогу - Дворец культуры. Перейти дорогу. Сначала будет пара больших домов, за ними - частные домики, по другую сторону - картофельное поле. Поле упирается в знаменитые ревдинские елочки, а между елочками, по лесной дороге можно спуститься к Ревдинскому водохранилищу. Все вроде бы просто. Ну, я и поехала, нисколько не сомневаясь, что попаду к месту назначения. И вот - электричка, вокзал, короткая пробежка вместе со всеми пассажирами, автобус номер два. Еду, радуюсь, все, как по-писаному. Остановка ”Дворец культуры”. Выхожу. Центр города, повсюду современные дома, сзади почта, через дорогу Дворец культуры. Но какое-то сомнение уже закралось в душу, и, перейдя дорогу, как было предписано, никаких частных домиков не обнаружила. И даже при самом большом полете фантазии картофельное поле посреди города не просматривалось. Один прохожий на мой весьма оригинальный вопрос, где здесь картофельное поле, посмотрел на меня как-то странно. Это мягко говоря. А другой, помоложе, почему-то развеселился: - Да вы не туда приехали! - То есть как не туда? - Вы приехали в город Ревду, а вам нужен совхоз Ревда, и там все будет в точности по вашему описанию. Вернитесь на остановку, через тридцать минут подойдет автобус номер двенадцать, садитесь и поезжайте до почты. Последняя уверенность растаяла, как дым, и об этюдах я уже не вспоминала, но, тем не менее, куда-то поехала, и местные красоты меня уже не волновали. Но вот, минут через тридцать, автобус остановился возле почты. Я вышла, автобус уехал дальше. Через дорогу, для недогадливых -вывеска на доме: ”Дворец культуры”. Потом два больших дома, потом частные домики и наконец-то картофельное поле. Уж как я ему обрадовалась, будто сроду не видала. За полем - еловый лес. И по тропинке между елочками я зашагала на турбазу. Мысль о том, что могу заблудиться среди елочек, как-то в голову не пришла. В дом, занимаемый моими гостеприимными хозяевами, я зашла молча, ибо все, что думала про их рассеянность, осталось среди елочек. Странная это была поездка на этюды. После обеда, прихватив с собой Олю, дочку Татьяны, я вернулась к частным домикам и картофельному полю, чтобы порисовать елочки издалека. Хоть и неизвестно куда шла утром, но места для рисования автоматически приглядывала. Уселись мы с Олей у забора. Солнышко припекает, птицы поют. Красота. Неподалеку бык пасется. Оля испуганно сообщает: - Бык! - Ну и что? - сказала я опрометчиво, - он сам по себе, мы сами по себе. Он траву ест, мы - нет, а потому мы ему не конкуренты. Сказала и забыла. А зря. И вот, когда я уже пол-этюда написала, вдруг к Олиному рисунку опускается бычья голова, видимо, с проверкой, так ли мы его луг нарисовали. Не убежали мы лишь потому, что ноги к земле приросли. И моментально пришла мысль, что лучше не двигаться. В минуту опасности лучше соображаешь. Сидим. А бык на Олин рисунок посмотрел, потом на мой, видно, прикидывал, чей лучше, потом как-то неодобрительно вздохнул и удалился. А мы остались на месте, дописали по этюду, но, честно сказать, на скорую руку. Олиным родителям про быка не рассказывали, чтобы зря не волновались. А к вечеру спустились к воде. Но и тут нас поджидал сюрприз. Не успела я расположиться с этюдником на своем складном стульчике на мостках, с которых полощут белье, как набежала местная детвора. Они меня, вообще-то, не трогали, стояли на берегу и смотрели. Но тут стал накрапывать дождичек. А недописанный этюд жалко, да и вода при дожде красивая. Кто-то сбегал за пленкой, и мальчишки решили по собственному почину, из чисто благих намерений, держать эту пленку над моей головой, вместо крыши. Им было весело, мне хорошо, но только до поры, до времени. Нас было слишком много на мостках, а дно илистое, и мостки вместе с нами медленно осели в воду. Мальчишки стояли, им вода оказалась по пояс, а я сидела, и над водой осталась торчать только моя голова и рука с поднятым этюдником. Те, кто стоял на берегу, попадали в воду от хохота. А мне было не до смеха. Вся мокрая, в тине, как кикимора болотная, предстала перед онемевшими хозяевами. Они полагали, что пригласили меня писать этюды, а не ползать по дну водохранилища Но вот день подошел к концу, и, слава богу, больше ничего из ряда вон выходящего не случилось. А на следующий день друзья решили показать мне настоящую уральскую красоту и предложили подняться на ближайшую вершину, чтобы уж рисовать, так сразу весь Урал. Сели завтракать. Как сейчас помню, подали на стол жареных карасей (очень вкусно!) и творог с чаем. Я все съела, сказала спасибо, сижу. Таня спрашивает: - Наелась? - Да, -отвечаю. - А сама за столом сижу. - Еще что-нибудь? - Нельзя ли все это еще раз повторить? Таня сильно удивилась, снова достала из печки карасей, творог, чай. Тут Танин муж сообразил и захохотал: - Она же опасается, что мы опять что-нибудь перепутаем. - Точно, - отвечаю я с набитым ртом. - Так уж на всякий случай наемся на целый день, а там видно будет. Переплыв на лодке через водохранилище, мы двинулись в горы. Шли, шли, все вверх и вверх, шли три с половиной часа. И когда поднялись на вожделенную вершину, от усталости дрожали не только ноги, но и руки, и глаза бы уж ни на что не смотрели! А вид, действительно, был очень красивый. Но времени на рисование уже не оставалось, надо было спускаться вниз. Успела нарисовать лишь один небольшой этюд, пока мои спутники обедали. Я-то предусмотрительно на целый день наелась. А к вечеру, когда спустились к водохранилищу и сели в лодку, чтобы плыть на свою турбазу, поднялся сильный ветер. Закат замечательный, но… Господи, как бы не перевернуться при этом красивом закате! Тут уж не до этюдов. |
| Начало |
